Блаватская Е. П. - Ключ к теософии

ОТНОШЕНИЕ ТЕОСОФСКОГО ОБЩЕСТВА К ТЕОСОФИИ

О САМОСОВЕРШЕНСТВОВАНИИ

Спрашивающий.

Тогда нравственный рост является принципиальной вещью, на котором в вашем Обществе настаивают?

Теософ.

Несомненно! Тот, кто хотел бы стать истинным теософом, должен научиться жить, как подобает таковому.

Спрашивающий.

Если это так, то тогда, как я замечал ранее, поведение некоторых членов Общества странным образом противоречит этому основному правилу.

Теософ.

И действительно. Но мы не можем помочь этому не в большей степени, чем удаётся это тем, кто называет себя христианами, а действует, как изуверы. Это недостаток не наших уставов и правил, а человеческой природы. Даже в некоторых экзотерических общедоступных секциях члены дают обет перед своим Высшим Я жить жизнью, предписанной теософией. Они должны сделать так, чтобы их Божественное Я вело их во всех их мыслях и действиях каждый день и миг их жизни. Истинный теософ должен "поступать справедливо и вести себя скромно".

Спрашивающий.

Что вы под этим подразумеваете?

Теософ.

Попросту вот что: одно "я" должно забыть о себе ради многих "я". Позвольте мне ответить вам словами истинного филалета, члена Теософического Общества, прекрасно выразившего это в журнале "Theosophist": "Что каждому человеку нужно прежде всего — так это найти себя, а затем произвести честную инвентаризацию всем своим субъективным приобретениям, и даже если такая оценка покажет плохое состояние дел или банкротство, ситуация вовсе не является непоправимой, если серьёзно взяться за дело". Но многие ли так делают? Все хотят работать для своего собственного развития и прогресса, и очень немногие для прогресса других. Процитируем того же автора снова: "Люди уже достаточно долго обманывались и заблуждались, они должны разбить своих идолов, отказаться от подделок и приступить к работе над собой — нет, одно это маленькое слово означает слишком много и слишком многое, поскольку работающий лишь для себя лучше бы не не работал и вообще, так что пусть он работает над собой ради других, ради всех. Ибо каждый цветок любви и милосердия, посаженный им в саду ближнего своего, изгонит отвратительный сорняк из его собственного сада, и так сей сад богов — Человечество — расцветет, как роза. Во всех писаниях, во всех религиях это ясно сказано, но человек исхитряется сначала это истолковать неверно, затем выхолащивает, приземляет и, наконец, доводит до полного абсурда. Нового откровения не нужно. Пусть каждый человек станет откровением для самого себя. Пусть бессмертный дух человека однажды овладеет храмом своего тела, изгнав оттуда менял и всякую нечисть, и его собственная божественная человечность освободит его, ибо став един с самим собой, он узнает и "строителя Храма".

Спрашивающий.

Признаться, это же чистый альтруизм.

Теософ.

Да. И если хотя бы один из десяти членов Теософического Общества проводил это на практике, оно было бы действительно собранием избранных. Однако, среди сторонних наблюдателей всегда найдутся те, кто откажется видеть существенную разницу между теософией и Теософическим Обществом, между идеей и её несовершенным воплощением. Такие будут распространять каждый огрех и любой недостаток проводника, человеческой организации, на чистый дух, проливающий на него свой божественный свет. Разве справедливо это по отношению к тому и другому? Они бросают камни в ассоциацию, которая в крайне неблагоприятных условиях старается продвигать свой идеал и работать для его достижения. Некоторые очерняют Теософическое Общество лишь потому, что оно пытается осуществить то, в чём другие системы — такие как церковь и государственное христианство, прежде всего, — потерпели самую вопиющую неудачу; другие — потому, что хотели бы сохранить существующее положение вещей — это фарисеи и саддукеи на престоле моисеевом и высокопоставленные мытари и грешники, пирующие, как во времена упадка Римской Империи. Здравомыслящие люди во всяком случае должны помнить, что человек, который делает всё, что может, делает столько же, сколько и достигший самого большего в этом мире относительных возможностей. Это простейший трюизм, аксиома, а для верующих можно привести в её поддержку евангельскую притчу о талантах: слуга, который удвоил свои два таланта, был вознаграждён так же, как и другой, который получил пять. Каждому человеку даётся с учётом его способностей.

Спрашивающий.

И всё же в этом случае довольно трудно провести демаркационную линию между абстрактным и конкретным, ведь составить своё суждение мы можем лишь на основании последнего.

Теософ.

Зачем же тогда делать исключение для Теософического Общества? Справедливость, как и милосердие, должна начинаться дома. Станете ли вы издеваться и насмехаться над "Нагорной проповедью" только потому, что вашим социальным, политическим и даже религиозным законам не удавалось проводить в жизнь её заповеди не только по духу, но даже по мёртвой букве? Отмените клятву в суде, парламенте, армии и повсюду, и поступайте, как квакеры, если вы хотите называть себя христианами. Отмените сами суды, ибо если бы вы следовали заповедям Христа, то вы должны были бы отдать свою одежду тому, кто вас раздевает, и подставить левую щеку хулигану, который ударит по правой. "Не противьтесь злому, любите врагов ваших, благословляйте проклинающих вас, благотворите ненавидящим вас", ибо "кто нарушит одну из заповедей сих малейших и научит так людей, тот малейшим наречется в царстве небесном", "а кто скажет: "безумный", подлежит геенне огненной". Да и зачем вам судить, если и вы, в свою очередь, не хотите быть судимы? Настаивать на том, что между теософией и Теософическим Обществом нет различия, значит сделать систему христианства и саму её суть уязвимой для тех же обвинений, только в более серьёзной форме.

Спрашивающий.

Почему в более серьёзной?

Теософ.

Потому что в то время как лидеры теософического движения, полностью признавая его недостатки, стараются сделать всё, что могут, чтобы исправиться и искоренить зло, имеющееся в Обществе; и в то время как их уставы и постановления составляются в духе теософии, законодатели государств, национальных церквей и отдельных наций, называющих себя христианскими, делают наоборот. Члены нашего Общества, даже худшие среди них, не хуже среднего христианина. Более того, если западные теософы испытывают так много трудностей в ведении истинно теософской жизни, то всё это только потому, что они являются детьми своего поколения. Каждый из них был христианином, вскормленным и воспитанным на софистике своей церкви, своих социальных обычаях и своих парадоксальных законах. Он был таким, прежде чем стать теософом, а вернее, членом Общества, которое носит это название, так как не будет слишком частым напоминание, что между абстрактным идеалом и его носителем есть в высшей степени важная разница.

АБСТРАКТНОЕ И КОНКРЕТНОЕ

Спрашивающий.

Пожалуйста, поясните эту разницу несколько подробнее.

Теософ.

Теософическое Общество является довольно большой группой людей, состоящей из самых разнородных элементов. Теософия, в абстрактном её значении, это Божественная Мудрость, или совокупность знаний и мудрости, лежащих в основе Вселенной — единым вечным БЛАГОМ; в конкретном же смысле это та сумма этой же мудрости, которой наделён от природы человек на этой Земле. Некоторые члены искренне стремятся реализовать теософию на практике, так сказать, предметно воплотив теософию в своей жизни, тогда как другие желают только познать её, не практикуя; иные же могут примкнуть к Обществу просто из любопытства, из-за случайного интереса или, возможно, только потому, что к нему принадлежат их друзья. Как же тогда можно судить обо всей системе по тем, кто присвоил себе это имя безо всяких на то оснований? Можно ли судить о поэзии или её музе лишь по тем, кто хочет стать поэтом, но от чьих произведений лишь вянут уши? Наше Общество можно считать воплощением теософии лишь в плане его абстрактных мотивов, и оно не сможет позволить себе называться её конкретным проводником, пока в его теле представлены все человеческие слабости и несовершенства — иначе оно бы только повторило огромную ошибку и святотатство так называемой Церкви Христовой. Если допустить восточное сравнение, то теософия — это безбрежный океан всеобщей истины, любви и мудрости, отбрасывающий своё сияние на землю, тогда как Теософическое Общество — лишь видимый пузырёк на поверхности этого отражения. Теософия — это божественная природа, видимая и невидимая, а её Общество — человеческая природа, старающаяся вознестись до своей божественной родительницы. И наконец, теософия — это незыблемое вечное солнце, а её Общество — это мимолетная комета, пытающаяся закрепиться на орбите, чтобы стать планетой, всегда вращающейся в пределах притяжения солнца истины. Оно было образовано, чтобы помочь показать людям, что такая вещь, как теософия, существует, и помочь им приблизиться к ней путем изучения и усвоения её вечных истин.

Спрашивающий.

По-моему, вы говорили, что у вас нет собственных догматов или доктрин?

Теософ.

Да, больше нет. У Общества нет собственной мудрости, которой оно должно придерживаться и которой могло бы учить. Оно — лишь хранилище всех истин, изречённых великими провидцами, посвящёнными и пророками исторических и даже доисторических времён; по меньшей мере, насколько они нам доступны. Потому оно — просто канал, через который, в большей или меньшей степени, проистекают в мир истины, которые можно найти в совокупности сказанного великими учителями человечества.

Спрашивающий.

Но разве недоступны такие истины вне вашего Общества? Не провозглашает ли то же самое любая из церквей?

Теософ.

Вовсе нет. Несомненное существование великих посвящённых — истинных "сынов божих" — показывает, что такая мудрость часто достигалась отдельными индивидуальностями, однако здесь никогда не обходилось без начального руководства учителя. Но большинство их последователей, став в свою очередь учителями, принижали всеобщность этих учений до узкого русла собственных сектантских догм. Они следовали лишь избранным заповедям отдельных учителей, отбрасывая все остальные, если следовали вообще — вспомните, как они выполняются в случае с "Нагорной Проповедью". Таким образом, каждая религия — лишь кусочек божественной истины, использованный, как фокус для проектирования обширной панорамы человеческой фантазии, претендующей на то, чтобы представлять и заменять эту истину.

Спрашивающий.

Но теософия, как вы говорите, не является религией?

Теософ.

Конечно, нет, ибо она — суть всех религий и абсолютной истины, одна капля которой является основой каждого вероучения. Если ещё раз прибегнуть к метафоре, то на земле теософия подобна лучу белого света, а каждая религия — это только один из семи цветов спектра. Игнорируя все остальные, осуждая их как ложные, каждый отдельный цветовой луч, таким образом, провозглашает не только своё первенство, но и претендует на то, что он и есть тот самый белый луч, предавая анафеме даже свои собственные оттенки, от светлых до тёмных, как еретические. Всё же, по мере того, как солнце истины поднимается всё выше и выше над горизонтом человеческого восприятия, каждый цветной луч постепенно блекнет, пока не будет вновь полностью поглощён; человечество освободится от проклятия впадения в крайности и, наконец, обнаружит, что купается в чистом, неокрашенном солнечном свете вечной истины. Это и будет теософия.

Спрашивающий.

Значит, вы утверждаете, что все великие религии произошли от теософии, и что именно ассимиляцией их мир будет наконец спасён от проклятия своих великих иллюзий и заблуждений?

Теософ.

Именно так. И мы добавим, что Теософическое Общество — лишь скромное зерно, которое, если его поливать и позволить ему жить, в конце концов, произведёт древо познания добра и зла, которое привито на Древе Жизни Вечной. Ведь лишь путём изучения различных великих религий и философий человечества, беспристрастного их сравнения непредубеждённым умом, может человек надеяться достичь истины. В особенности достигается это поиском и выявлением точек совпадения. И не ранее, чем мы достигнем — путем ли изучения или будучи обучаемы кем-то знающим — их внутреннего смысла, мы почти всегда будем обнаруживать, что такая точка выражает какую-либо из великих истин Природы.

Спрашивающий.

Мы слышали о золотом веке, который был когда-то, а то, что вы описываете, должно стать золотым веком, который будет осуществлен в будущем. Когда это будет?

Теософ.

Не ранее, чем человечество, как целое, ощутит потребность в этом. Персидский афоризм из "Джавидана Хирада" гласит: "Истина бывает двух видов — одна явная и самоочевидная; другая — непрерывно требующая новых доказательств". Когда этот последний вид истины станет для всех настолько очевиден, насколько он сейчас туманен, и потому подвержен искажению софистикой и казуистикой, лишь тогда эти два вида истины снова смогут стать одной, и только тогда все люди будут видеть схоже.

Спрашивающий.

Но наверняка те немногие, кто чувствовал потребность в этих истинах, пришли к вере во что-то определённое? Вы говорите мне, что раз у Общества нет собственной доктрины, каждый его член может верить, во что ему хочется и принимать то, что ему нравится. Это выглядит так, как если бы Теософическое Общество склонялось к тому, чтобы возродить смешение языков и верований, какое было в древности при вавилонском столпотворении. Неужели у вас нет общих верований?

Теософ.

Под тем, что у Общества нет собственных догматов или доктрин, подразумевается лишь то, что нет особых доктрин или верований, обязательных для его членов; но, конечно, это относится только к организации в целом. Общество, как мы вам уже говорили, состоит из внешней и внутренней части. У принадлежащих к последней, конечно же, есть определенная философия, или, — если вы предпочитаете такое определение, — своя собственная религиозная система.

Спрашивающий.

Можете ли вы рассказать нам, в чём же она состоит?

Теософ.

Мы не делаем из этого тайны. Она была очерчена несколько лет назад в журнале "Theosophist" и в "Эзотерическом буддизме", и то же самое вы можете найти в более разработанном виде в "Тайной доктрине". Она основана на древнейшей философии мира, называемой Религией Мудрости или Архаической Доктриной. Если хотите, то можете задавать вопросы и получить по ним разъяснения.